Я еще в начале августа повесил у себя на балконе агитационный баннер Алексея Навального. Переулок мой хоть и имеет неплохую проходимость, – не Ленинский проспект и не Третье кольцо, поэтому, читая в твиттере хронику нападений летающий дворников и визитов делегаций из управ к владельцам баннеров, я только радовался, что меня этот жребий пока миновал.
Но сегодня, спустя 10 дней, око Саурона все же направило свой взгляд на меня.
Случилось это так. Где-то в час дня я услышал сначала звонки в дверь соседям (а старички летом обычно на даче), а потом и в мою. За дверями стоял участковый и две тетки традиционного управско-жэковского вида. Участковый попросил пустить их на балкон. Я резонно спросил, зачем. Он ответил, что хотят взглянуть на флаг, который кто-то вывесил. Я сообщил, что пускать их в квартиру не хочу и обиженный участковый спросил меня, не знаю ли я, кто живет в соседней квартире. Поскольку я и в самом деле кроме того, что там живут люди, ничего про них не знаю, я так и сказал, а гости ушли. Мне показалось, что они неправильно рассчитали, к какой квартире относится мой балкон.
Однако ушли они не далеко. Выйдя на балкон покурить, я увидел, что они расположились через дорогу у дома напротив и чего-то ждут. Увидев меня, участковый попытался что-то кричать снизу, но слышно было плохо, а специально прислушиваться я необходимости не ощущал. Через некоторое время участковый позвонил мне на мобильный. «Здравствуйте, Сергей Константинович, теперь я понял, что это Вы», — сказал он.
Надо сказать, что мы с ним единожды уже сталкивались. Несколько лет назад он имел неосторожность пригласить меня на профилактическую беседу в ОВД. Я из любопытства и для пресечения таких поползновений пошел. И когда он попросил меня написать объяснение, почему я занимаюсь оппозиционной деятельностью и выступаю заявителем публичных акций, объяснил ему, что на первый раз я не буду писать жалобу на него и начальника ОВД за беззаконное вторжение в мою частную жизнь и законную общественную деятельность, но если такое повторится, напишу обязательно. Помнится, тогда он печально ответил, что предупреждал начальника, что бессмысленно мне звонить, а тот не послушал и настоял. Но больше до сегодняшнего дня он меня не беспокоил.
Но возвращаюсь к сегодняшнему дню. Участковый спросил: «Сами снимете баннер или мне наряд вызывать?» На что я, естественно, ответил, что снимать его не собираюсь, поскольку размещен он законно, а наряд не пущу, и, наоборот, если будут предприняты незаконные попытки баннер снять, сам вызову полицию. Услышав, что у меня есть договор с кандидатом на размещение баннера, участковый обрадовался и попросил копию. «Можете даже с балкона скинуть, я не обижусь», — добавил он. Но с балкона скидывать я все же не стал, а спустился и, сославшись на ФЗ «Об основных гарантиях избирательный прав граждан…» и Избирательный Кодекс Москвы, еще раз предостерег от незаконных действий. Участковый уверил меня, что предпринимать их не собирается и ненароком спросил, не собираюсь ли сегодня уходить из дома.
Пришлось его разочаровать известием, что я намерен целый день сегодня работать дома.
К участковому и теткам внизу присоединились какие-то мужики, они сидели, стояли и ходили туда-сюда напротив моего балкона. Через некоторое время я услышал крики снизу. Что-то вроде «Давай потихоньку». Выглянув, я увидел, что с крыши спустили две толстых веревки. Я решил запечатлеть на память участников этого шоу, но они быстро разбежались в разные стороны, спрятавшись, кто за деревом, кто за углом дома.
Наконец, с крыши вниз полез человек, направляемый командами мужика снизу. Предвижу гнев антифашистов, но человек, как ни странно, оказался таджиком ( ну, может быть, узбеком, но это вряд ли). Когда он поравнялся с балконом, я спросил его, что он тут забыл и зачем лезет на мой балкон. Юноша (а это был юноша) ответил, что прилез за баннером. Он предложил мне отдать баннер по-хорошему и без скандала, который никому не нужен. Я, понятно дело, объяснил ему, что действия его незаконны и отвечать за них будет не начальство, а он, пообещал взывать полицию. Он отвечал, что отвечать не будет, а полиция уже здесь, указывая на прятавшегося за деревом участкового. Я, в свою очередь, объяснил, что, если бы полиция могла законно снять баннер, то и сделала бы это, а раз лезет сюда не участковый, а он, то, понятно, что законных оснований у него нет. В ходе этого содержательного разговора я несколько раз сфотографировал юношу. Снизу ему стали кричать, чтобы он прекратил переговоры и дергал баннер. Но, надо сказать, дело это непростое, поскольку баннер у меня привязан тремя веревками и еще прикручен к подоконнику саморезами и стяжками, а юноша все же висел на веревках и дергать ему было непросто. Он попросил начальника, командовавшего снизу, качнуть веревку, рассчитывая, что баннер оторвется вместе с ним. Тогда я, чтобы не облегчать задачу оппонентам, подтянул ближайший к юноше угол баннера к себе, так, чтобы ему не за что было ухватиться. К тому же, как я понял, его веревочная система была несовершенной, он мог по ней только спускаться, а подниматься – нет. Одновременно другой рукой я дозванивался в полицию. Через пару минут мне это удалось и девушка на телефоне пообещала, что скоро приедет наряд. Поскольку висеть дальше смысла не было, молодой человек спустился вниз.
Через несколько минут появился наряд. Два полицейских сначала подошла к прятавшейся под деревом команде из участкового, теток и мужиков, потом поднялись ко мне. Выслушав мои жалобы и получив свою копию договора, они спросили, буду ли я писать заявление. Я колебался, но они объяснили, что как только они уедут, «они» опять полезут, а в ОВД мы сможем разобраться. Меня смущало, главным образом, то, что пока я буду ездить, баннер-таки снимут, но выглянув снова с балкона, я обнаружил, что веревки тоже убрали. Тогда я решил съездить в ОВД и написать заявление, попросив полицейских предостеречь злоумышленников от повторения их попыток в мое отсутствие, пригрозив им карами закона и объяснив, что я все равно повешу новый баннер. Полицейским наряда я тоже объяснил, что я действую законно, а оппоненты – нет, оно они отвечали, что вне политики и я говорю одно, а некая женщина из Управы, с которой они говорили по телефону – другое.
Как раз когда я вышел из подъезда, мне еще раз позвонил вежливый участковый и попросил подойти. «Пришел начальник из Управы, хочет поговорить» — сказал он. Я подошел, и некий гражданин попытался выяснить у меня, почему я нарушаю. Я спросил, что именно. После недолгих препирательств, в ходе которых я ссылался на избирательное законодательство, гражданин, который в ходе разговора выяснял аргументы по телефону, заявил, что я нарушаю статью 5.12 КоАП. На мое предложения подавать в суд, он обещал составить протокол. Поскольку я как раз ехал в ОВД, договорились там все и решить. Я еще раз предупредил собравшихся, чтобы они не вздумали в мое отсутствие трогать баннер, а они обещали этого не делать и действовать строго по закону.
Приехав в ОВД «Красносельский», я написал заявление и объяснение, в которых изложил обстоятельства покушения на хищение, и когда уже отдавал их дежурному, ко мне подошел тот гражданин, который грозил КоАПом и сказал, что они все выяснили и поняли, что баннер висит законно. «Можете вешать на балкон что хотите и голосовать за кого угодно» — сказал он.
Я опасался, что доехав до дома баннера уже не увижу, но нет. Он был на месте, а большая компания его недоброжелателей, наоборот, растворилась.
