Полемика вокруг решения вопроса Крыма в некоем неопределенном будущем, пошедшая на новый виток после первого тура дебатов праймериз Демократической Коалиции, на мой взгляд, лишена всякого смысла, хотя бы потому, что обсуждаемые действия относятся к неопределенному будущему и совершенно немыслимым в настоящее время обстоятельствам. Я имею в виду не наличие власти, которая сама и совершила преступление — оккупацию и аннексию Крыма, а настроения и мнения российского общества. Разумеется, ничье мнение не обязано совпадать с мнением большинства, даже и подавляющего, но при обсуждении конкретных планов действий невозможно не учитывать их исполнимость или неисполнимость.

Дискуссия о выходе из ситуации, сложившейся после оккупации и аннексии Крыма, как раз из тех дискуссий, которые не направлены на результат и на победу над реальным общим врагом, а просто являются поводом для того, чтобы как следует переругаться. Это, вообще говоря, классика отечественного оппозиционного дискурса — всегда находились охотники найти повод для размежевания, уводящего от совместных действий, будь то оценка приватизации и реформ 90-х или отношение к участию в российских "выборах".

Я вовсе не имею в виду того, что разговор о ценностях лишен смысла и избыточен. Именно ценности являются основой размежевания между сторонниками и противниками правящей в России диктатуры. И в ситуации с Крымом есть важные ценностные вещи, по которым трудно представить разные мнения. Это осуждение аннексии и оккупации, признание их полностью противоправного с точки зрения международного, российского и украинского права характера, непризнание фальшивого «референдума», осуждение массовых нарушений прав человека, репрессий, похищений и убийств, развернувшихся в Крыму, отъема собственности и выдавливания из Крыма противников оккупационной власти, признание права на Родину крымскотатарского народа. Не думаю, что сторонник демократии и прав человека может не разделять этих ценностных позиций.

Иное дело – интеллектуальная задача выхода из крымского тупика. Любое сколько-нибудь комплексное позитивное решение не сводится к моральной позиции, оно предполагает учет многих факторов. И с моей точки зрения, например, сторонник демократии не может не учитывать волю людей, о судьбе которых идет речь, которая и является, в конечном счете, источником права. Я лично всегда безусловно поддерживал и поддерживаю Революцию Достоинства, мужественный порыв украинского народа на Киевском Майдане, героическую и жертвенную борьбу украинцев с внешней агрессией, бандитами и террористами в Донбассе, был одним из организаторов обоих московских Маршей Мира. Я не снимаю с себя части вины за все зло, сотворённое путинским режимом в отношении Украины, хотя ни разу не голосовал за Путина и никогда не поддерживал его. Лично мне ни зачем не нужен Крым. Мне неприятны имперские комплексы, желание сильной руки, ностальгия по СССР, безответственность и мракобесие, крепок засевшие, кажется, в головах многих жителей Крыма. Но я не считаю, что мы можем руководствоваться при решении сложных проблем одной лишь безусловной поддержкой «своих» (для меня в данном случае это выбравшая европейский путь развития и ставшая жертвой внешней агрессии Украина). Принципы демократии универсальны и должны применяться даже там, где их применение приведет к неприятному результату, а права есть даже у неприятных нам людей. Нынешний спор напоминает мне в этой связи старый спор 90-х и более поздних годов о природе демократии (велся он, впрочем, не только и не столько словами, сколько делами). Одни (и они были, кажется в меньшинстве) считали, что «демократия» это система, основанная на демократических принципах. Другие ( и к их числу принадлежали, кажется, многие из нынешних сторонников простого решения крымского вопроса) принадлежали к лагерю понимавших под «демократией» власть «демократов».

Но я не хотел бы поддаваться на провокации и углубляться здесь в обсуждение сути дела, всех проблем, коллизий и ограничений, связанных с гипотетическим решением крымской проблемы, ( я уже немного высказывался на эту тему). Тем более, что такое прожектёрство невольно вызывает в сознании образ пресловутых пикейных жилетов.

Я понимаю желание тех, кто хотел бы найти простое решение крымского вопроса. Я бы сам был бы очень рад, если бы оно было возможно. Но недаром говорится, порой, «простота хуже воровства».

Но чего я не понимаю, так это пафоса морального обличения и претензий на обладание истиной, которые демонстрируют представители самозваной демократической инквизиции, их уверенности в том, что только они знают простой способ решения сложной проблемы.
Как тут ни вспомнить Александр Галича:

Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»