История с Елизаветой Глинкой (известной также как «Доктор Лиза», директор фонда «Справедливая помощь», известная своими благотворительными проектами, в том числе помощью украинским детям, пострадавшим от идущей там войны) вызвала яростную дискуссию. Напомню кратко хронологию событий: 28 октября РБК сообщил, что г-жа Глинка войдет в оргкомитет шествия под лозунгом «Мы едины» вместе с путинским ОНФ. Заявленные лозунги этого шествия и высказывания соорганизаторов Глинки не оставляли сомнений, что акция носит острополитический характер и направлена на поддержку политики Владимира Путина.
Оппозиционный активист Олег Козловский выразил недоумение по поводу участия столь уважаемого человека в столь малопочтенном мероприятии. Многие политические активисты недоумением не ограничились; чаще всего в социальных сетях цитировался резкий текст моего коллеги по Партии 5 декабря Всеволода Чернозуба.
Руководитель благотворительного проекта «Нужна помощь.Ру» Митя Алешковский выложил в Твиттере СМС-переписку с Глинкой, из которого при желании можно было сделать вывод, что журналисты РБК написали неправду. Желание требовалось очень большое, но желающие все равно немедленно нашлись и потребовали у критиков Глинки извинений и опровержений.
31 октября на портале «Православие и мир» было опубликовано интервью с Глинкой, в котором она не только подтвердила, что действительно организует шествие, но и сделала политическое заявление:
Шествие и митинг, которые планируются на четвёртое ноября – это напоминание о единстве российского народа, о необходимости его объединения. Сейчас вокруг России складывается очень непростая ситуация. Это и санкции, и ничем не подтверждённые обвинения.
Источник: http://www.pravmir.ru/doktor-liza-ni-kritikam-ni-sovetchikam-mne-skazat-nechego/#ixzz3HnL4owtl
Таким образом, Доктор Лиза действительно входит в оргкомитете шествия, политический характер мероприятия ей понятен, и лозунги этой акции разделяет. Тем самым исключается возможность утверждать, будто Глинка по наивности не догадывалась, в чем именно участвует, или что она на самом деле не разделяет целей этого мероприятия и к участию ее как-то принудили.
В ходе дискуссии было затронуто множество самых разных тем — теория малых дел vs революция; может ли благотворительная организация принимать помощь от «Единой России»; сколько детей нужно спасти, чтобы получить право критиковать доктора Лизу; мы также узнали, что оппозиция, предъявляющая претензии уважаемой филантропке, ничем не лучше путинской власти, поскольку и тем, и другим наплевать на человеческие жизни. Попробую пройтись по всем этим вопросам.
Чтобы не тратить время зря, я буду считать, что читатель согласен с некоторыми утверждениями. А именно, я буду считать не требующим доказательства, что путинская власть массово нарушает права человека, фальсифицирует выборы, преследует людей по политическим мотивам, виновна в агрессии против Украины и оказывает политическую, дипломатическую, пропагандистскую и военную поддержку сепаратистам на востоке соседней страны. Размах военной поддержки обсуждается — как минимум российская власть попустительствует участию российских граждан в военных действиях на территории Украины в качестве наемников, хотя имеет возможность этому помешать; в то же время имеются основания полагать, что в конфликте участвуют части регулярной российской армии. Если вы не согласны с этими утверждениями, если вы поддерживаете российскую власть в целом и/или ее действия в отношении Украины и считаете, что обвинения в ее адрес несостоятельны, дальше можно не читать. Тем не менее, среди апологетов доктора Лизы немало тех, кто к числу сторонников Владимира Путина и его политики никак не относится.
Ну, а теперь обо всем по порядку.
Теория малых дел
Один из упреков, который апологеты Глинки предъявляют ее критикам, изложен в тексте Юлии Архиповой и состоит в следующем: вы, дескать, требуете, чтобы люди перестали делать «малые дела» (например, помогать детям и людям с ограниченными возможностями) и занялись борьбой с Путиным, а мы считаем, что помогать людям надо — потому что неизвестно, когда борьба с Путиным даст результат, а помощь людям нужна уже сейчас. Вы, говорят адвокаты Доктора Лизы, недовольны тем, что она помогает людям в рамках путинского режима, потому что думаете, что тем самым она его укрепляет.
Согласиться с этим упреком нельзя. Пресловутая «теория малых дел» — это призыв перестать «лезть в политику» и начать заниматься разными хорошими делами. Тогда, дескать, власть сама по себе перестанет нарушать права человека и угрожать соседям. С этой теорией действительно не согласны все оппозиционеры от Сергея Удальцова до Максима Каца. Нормальная власть в стране появится только в результате целенаправленных усилий по ее смене. У разных людей есть разные мнения по поводу того, какие именно усилия необходимы: кто-то считает, что нужно создавать партии и участвовать в выборах, для кого-то единственный путь к демократии в России лежит через что-то подобное украинскому Майдану. Однако простой здравый смысл говорит, что изменить власть могут только действия, прямо направленные на ее изменение.
В то же время, отвергая «теорию малых дел» как средство изменения политической ситуации, активисты оппозиции не считают, что ими не надо заниматься вообще, и тем более, что люди, которые ими занимаются, якобы являются пособниками режима. Сторонники такой точки зрения — как и любой другой радикальной точки зрения — существуют, но они составляют подавляющее (хотя порой и довольно шумное) меньшинство. Многие политические активисты по мере возможностей участвуют (или жертвуют деньги) в разного рода волонтерских и благотворительных проектах — кто-то регулярно, кто-то изредка; другое дело, что это участие — личное дело каждого активиста, мерилом усилий человека по изменению политической ситуации в стране такое участие служить не может и собственно политического активизма и участия в деятельности политических партий и движений не заменяет.
Критика Глинки вызвана не благотворительной деятельностью ее фонда, а ее участием в политической акции, которая никакого отношения к благотворительности не имеет, а имеет отношение к поддержке агрессивной и коррумпированной российской власти. Заниматься благотворительностью и не участвовать в политической деятельности — это одно дело; участвовать в недостойной политической деятельности, прямо используя свою репутацию благотворителя для продвижения этой деятельности — совсем другое. Человек, который не видя для себя возможности противостоять большому злу, делает вместо этого маленькие добрые дела достоин уважения (пусть для кого-то и смешанного с сожалением). Человек, который использует маленькие добрые дела для оправдания большого зла как минимум, недальновиден.
«Вне политики»
В защиту Доктора Лизы нередко приводят аргумент, будто она, будучи по роду своих занятий благотворителем, находится «вне политики» и должна помогать всем людям, вне зависимости от их политических предпочтений. Кроме того, благотворительная и волонтерская деятельность невозможна без помощи извне, и эту помощь благотворители и волонтеры должны принимать, опять же, ото всех — вне зависимости от политической принадлежности помогающих. По этому поводу можно прочесть статью Мити Алешковского на сайте Эха Москвы.
Статья Алешковского превосходна — тем более, что он, хотя и является одним из самых заметных адвокатов Доктора Лизы, в первом же абзаце этой статьи объяснил, почему претензии к ней абсолютно справедливы:
Быть ВНЕ политики – не значит оправдывать жуликов и воров. Это значит быть ВНЕ политики — НАД схваткой, а не внутри неё.
и далее, несколькими абзацами спустя:
При этом сотрудничество с любым злодеем во благо другим не обозначает ни разу, что тем самым ты оправдываешь его деятельность.
Между тем, Елизавета Глинка, войдя в оргкомитет шествия в поддержку политики Путина и сделав политическое заявление, защищающее действия российской власти в Украине, перестала находиться «НАД схваткой» и оказалась внутри нее — а значит, лишилась иммунитета от политической критики.
***
Можно участвовать в политических проектах, в работе политических организаций, устраивать политические мероприятия. За политическую деятельность люди несут политическую ответственность — которая состоит в том числе в том, что у человека могут спросить «что ты вообще творишь?!» Это называется заниматься политикой. Так делают многие хорошие люди.
Можно не участвовать в политических проектах и в работе политических организаций и не устраивать политические мероприятия. Тогда политической ответственности нести не надо. Это называется быть вне политики. Так тоже делают многие хорошие люди. Политические активисты часто выражают сожаление тем, что хорошие люди предпочитают заниматься хорошими, но неполитическими делами: ведь чем больше хороших и людей, имеющих разные полезные навыки, будет заниматься политикой, тем лучше (и эффективней) она станет. Однако (опять же, за искючением немногочисленного, хотя и шумного, радикального меньшинства) отнюдь не считают такой выбор аморальным.
К Елизавете Глинке и выступлениям ее апологетов ничего из предыдущих двух абзацев не относится. В политике она участвует, устраивая политическое шествие и делая политические заявление; но в то же время ее апологеты требуют прекратить критику, поскольку она, дескать, «вне политики». Это называется лицемерие. К сожалению, так тоже делают многие хорошие люди. Вероятно, это происходит от недопонимания ситуации и желания любой ценой защитить уважаемого человека (даже если уважаемый человек совершает недостойный поступок) — но лицемерием это быть не перестает.
Отдельно стоит отметить еще один «неполитический» аргумент: дескать, Глинка — не политик, и потому не в полной мере осознает последствия своих политических шагов. В областях, отличных от политики, люди обычно понимают абсурдность подобных аргументов: если человек садится за руль автомобиля, на него ложится ответственность за все последствия вождения; если он при этом не умеет водить — это не освобождает от ответственности, а наоборот, усиливает ее. В политике все то же самое. Не хочешь отвечать за свое вождение — не садись за руль. Не хочешь нести политическую ответственность — не организуй политических акций и не делай политических заявлений.
А скольких детей ты спас?
Это возражение принимает самые разные формы: критикам Доктора Лизы предлагается совершить столько же добрых дел и спасти столько же детей, сколько она — и только после этого критиковать ее политические шаги. Некоторые апологеты доходят до того, что обвиняют критиков Глинки в безразличии к человеческой жизни: дескать, если бы ее критиков хоть чуть-чуть заботила судьба конкретных людей, они тут же выдали бы Лизе индульгенцию на все политические грехи, которые она совершила или захочет совершить в будущем. Венчает это все торжественная декларация, что дескать, «оппозиция ничем не лучше власти».
Опять же, сложно представить себе этот аргумент за пределами политики. Едва ли кто-то всерьез считает, что чьи-то добрые дела оправдывают убийство, изнасилование, «безбашенное» вождение или, скажем, догхантерство. Результат всех этий действий обычно «налицо»; результат организации акции в поддержку диктаторского режима, как правило, неочевиден. Этот результат, тем не менее, есть: именно поддержка общества, в том числе поддержка авторитетных «неполитических» фигур, таких, как Доктор Лиза, позволяет Владимиру Путину и его окружению оставаться у власти и продолжать нарушать права человека, заниматься коррупцией и подбрасывать дрова в костер войны на востоке Украины — обворовывая и делая сиротами тех детей, которым потом помогают благотворители. Жертв путинской политики гораздо больше, чем способна охватить любая благотворительность — многим уже и помочь нельзя, потому что эти люди мертвы. Без поддержки, в том числе поддержки Доктора Лизы, выраженной в организации пропутинских акций, Путину пришлось бы опираться исключительно на репрессивный аппарат, что требовало бы от него гораздо больших сил и ресурсов, чтобы остаться у власти.
Многие «неполитические» комментаторы отмечают, что, с одной стороны, критиками действий Доктора Лизы оказались преимущественно политические активисты; а, с другой стороны, что политические активисты обращают внимание прежде всего на политические заявления Доктора Лизы, а не предлагают ей, например, свою помощь в спасении детей. Из этого даже делаются какие-то далеко идущие выводы — от фраз про «политтусовку» до выводов, будто от занятий политактивизмом человек становится равнодушен к страданиям детей.
На самом деле, объяснение такой реакции политактивистов гораздо проще. Если какой-то уважаемый человек окажется насильником, то резче всего реагировать будут феминистки, которые защищают права женщин — и реакция будет состоять именно в осуждении изнасилования, а не в том, чтобы предложить этому человеку помощь в каких-то его проектах. Если достойный человек примется гонять на машине — среагируют прежде всего водители. Если известный благотворитель окажется догхантером — возмутятся любители животных, и едва ли их устроит ответ «лучше бы вы перевели денег благотворительному фонду, а не возмущались тем, что его директор — догхантер».
Нет ничего удивительного в том, что политическая нечистоплотноть г-жи Глинки вызвала критическую реакцию прежде всего у людей, посвятивших многие годы своей жизни борьбе за то, чтобы в России возникла нормальная честная политика — порой оказываясь в тюрьме или под следствием (а кто не оказался — совершенно не застрахован от того, что рано или поздно окажется) или вынужденных уехать из страны. Также, как неудивительно, что от взгляда человека, имеющего опыт политического активизма, грязные политические комбинации не ускользают, даже когда прикрыты ширмой из добрый дел.
В то же время политика касается не только политических активистов, но всех жителей страны; когда уважаемые люди поддерживают безответственных и коррумпированных политиков, они помогают этим политикам сохранять свою власть и продолжать свою деятельность. Если мы хотим, чтобы коррупция, пренебрежение правами человека и агрессивная политика перестали быть нормой — мы должны приложить к этому усилия. Не обязательно становиться политическим активистом, но нельзя оправдывать тех, кто поддерживает путинский режим — каковы бы ни были заслуги этих людей.
