Учитель математики: в условиях ЕГЭ побеждает не сильнейший, а хитрейший

Каждый год ЕГЭ проходит под знаком повального списывания и чудовищной коррупции. Сегодня Минобрнауки пытается переломить ситуацию. Но можно ли в принципе сделать экзамены честными?

Григорий Колюцкий: С введением ЕГЭ коррупция переместилась из вузов к организаторам ЕГЭ. Появилось несколько новых путей зарабатывания денег. В прошлом году в Интернет были выложены ответы на все ЕГЭ, при этом можно было предположить, что утечка — в самом Министерстве образования. 

Юлия Борта, «АиФ»: Рособрнадзор тогда доказывал, что выложенные в Сеть ответы были фальшивыми, а повального списывания не было, мол, оценки резко не повысились.

— Коррупция влияет не на общие результаты — ведь покупают правильные ответы далеко не все, а на перерас­пределение баллов между выпускниками. Побеждает не сильнейший, а хитрейший… Ещё при советской власти были отдельные аудитории, где сдавали избранные дети, были деканские и ректорские списки и т. д. Точно так же и сейчас возможности для манипуляций найдутся. 

— Т. е. ужесточать меры безопасности на экзамене мало?

— Коррупция может возникнуть на разных этапах, от заданий до выставления оценок, а не только во время проведения экзамена. Сегодня задания составляют некие анонимы. И из года в год задания ЕГЭ по истории и литературе становятся темой анекдотов. А в ЕГЭ по биологии в прошлом году среди четырёх вариантов ответа порой не было ни одного правильного! В ситуации, когда составлением заданий занимаются непрофессионалы, надеяться, что нет коррупции, наивно. Кстати, многие люди в самом министерстве соглашались тогда, что задания некорректны, что это катастрофа, но… ничего менять не стали. Делать новый экзамен слишком дорого и сложно. 

ЕГЭшные игры

— ЕГЭ как форма оценки знаний — это исходно слишком тупой механизм. Невозможно одним и тем же инструментом оценить ученика, для которого математика в жизни на десятом месте, и того, кто хочет связать с ней свою профессию. Многое зависит от региона. С единым экзаменом здесь те же проблемы, что с проведением выборов. Есть регионы, где уровень общественного контроля высок, следовательно, и нарушений немного. А есть такие, где все результаты «рисованные». Один из губернаторов признавался, что у него в регионе специально занижают оценки, чтобы сильные выпускники не уезжали в Москву. 

— Приняли решение, что губернаторов теперь не будут оценивать по баллу ЕГЭ региона…

— Нужно и школы перестать оценивать. Нужно оценивать прогресс обучения, а не итоговый балл. На мой взгляд, самый печальный итог ЕГЭ — исчезновение из школьных программ всего, что на ЕГЭ не спрашивают. Это касается не только отдель­ных тем, но и целых предметов. Сегодня всё, что не проверяют анонимные составители вариантов ЕГЭ, оказывается на обочине школьного образования. 

— То есть система ЕГЭ бесперспективна — её пора отменить?

— Думаю, в конце концов от массового ЕГЭ откажутся. Когда на ЕГЭ завязано поступление в вуз, а значит, дальнейшая жизнь ребёнка, коррупционное давление будет только нарастать. И так или иначе в том или другом месте механизм будет давать сбой. Поскольку государство не может обеспечить по всей стране честный ЕГЭ (есть регионы, где это в принципе невозможно), то у вузов должен быть выбор: брать детей по ЕГЭ и не тратиться на приёмную кампанию или изыскивать средства и проводить собственные вступительные экзамены. Выбирать: московских стобалльников принимать, а скажем, из известных южных регионов — нет. Вот МГУ всю жизнь за это борется. А когда у вузов такой выбор появится, государство поневоле вынуждено будет доказывать, что способно обеспечить честные оценки.