25 марта в Москве прошла вторая сессия Конференции научных работников. Полгода назад первая конференция подвела итог протестам учёных против «реформы РАН» [1|[2|3|4|5|6]. Организаторы задумали вторую сессию с целью подвести первые итоги реформы и попытаться заглянуть в будущее российской науки.
Представить себе аналогичное мероприятие с общеполитической повесткой (например, посвящённое российской Конституции) категорически невозможно. Несмотря на остроту предыдущей критики «реформы РАН» со стороны научного сообщества, оргкомитету Конференции удалось собрать в одном зале т.н. «академическое сопротивление» и крупных научных чиновников: директора ФАНО .М.Котюкова, президента РАН В.Фортова и президента РНФ А.Хлунова. Более того, «государевы люди» отвечали на вопросы учёных, как собранные на сайте конференции, так и на вопросы из зала. Жаль, что после круглого стола во ВШЭ по закону о госзакупках с участием Навального и чиновников из правительства в российской политике ничего подобного не происходило…
Очевидно, что существенная часть тем априори оказалась вне поля для обсуждения. Ведущий конференции академик В.Рубаков, открывая заседание, сказал, что обсуждение общеполитических вопросов находится за границами конференции (мол, для этого «есть другие площадки»). Имелась в виду, прежде всего, тема российско-украинских отношений, уже вызвавшая много острых конфликтов внутри научного мира. Впрочем, полностью соблюсти регламент не удалось: В.Вдовин из профсоюза РАН проиллюстрировал тезис о необходимости политической воли для заметных перемен примером стремительной аннексии Крыма, за что получил свою порцию лучей ненависти в твиттере.
Впрочем, и вне рамок «большой политики» есть много вопросов, которые учёные хотят обсуждать, а чиновники – нет. Прошедшая конференция достаточно чётко высветила как те темы, по которым обсуждение хотя бы возможно, так и «мёртвые зоны». Например, Хлунов эмоционально отстаивал выбранные экспертами РНФ наукометрические критерии выдачи грантов; Котюков подробно разъяснял, почему правила выплат по командировкам«100-550» неизбежно для сотрудников «бюджетных учреждений» ФАНО; Фортов убеждал, что сделать всех членов-корреспондентов трёх академий сразу академиками «несвоевременно».
С другой стороны, ни один из научных чиновников не взялся комментировать засилье лженауки в СМИ – лишь Котюков отметил, что финансирование борьбы с лженаукой осталось у президиума РАН. По вопросу массового распространения плагиата в диссертационных работах озвучил свою позицию только Фортов: по его мнению, срока давности воровству не бывает. Наконец, тема учёных-политзаключённых исходно оставалась вне тематики конференции.
Обобщая, можно сформулировать некоторые общие принципы, регламентирующие границы возможного диалога. Во-первых, Котюков, Хлунов и Фортов находятся в жёстких рамках вертикали власти. Соответственно, принятые вышестоящим начальством решения для них не подлежат обсуждению. А значит, вопросы, требующие занятия политической позиции, им задавать бессмысленно – не важно, идёт ли речь о формировании списка приоритетных научных областей в стране, о соотношении в финансировании между фундаментальной и прикладной наукой, о борьбе с лженаукой, с плагиатом и т.д. Во-вторых, в рамках своей зоны ответственности они пока настроены подробно разъяснять свою позицию. В-третьих, они не боятся прямо говорить непопулярные вещи: Хлунов заявил, что РНФ не ставит своей целью поддерживать все достойные научные коллективы в стране и, вообще, «совсем недавно этого фонда не было»; Котюков пяснил, что собственного академического медобслуживания скоро не станет – ФАНО собирается переходить в систему обязательного медицинского страховании.
Многие выступившие на конференции учёные отмечали, что после передачи академических институтов из РАН в ФАНО не осталось механизмов обратной связи между академическим сообществом и управленцами. Так что только самоорганизация внутри научного сообщества и солидарные механизмы давления могут дать хоть какой-то эффект. Ведь, по выражению А.Вершика, именно «реформа РАН» смогла объединить неравнодушных учёных в борьбе за российскую науку.
