Власть пытается отвлечь внимание общества от стремительного разрушения отечественного образования

Минувшей осенью Ученый Совет филологического факультета МГУ выпустил заявление, в котором обвинил власть в разгроме гуманитарного образования в России, а, следовательно, и русской культуры.

Ну, а уже весной оказалось, что на философском факультете РГГУ (по оценкам многих экспертов – лучшем в стране) не предусмотрено ни одного бюджетного места на ближайший набор. Очевидно, в конце августа выяснится, что не нужны и «лишние» преподаватели. Всего по стране их наберется треть от текущего количества (по оценкам Елены Галкиной, историка и политолога из МПГУ). Вот такая получилась иллюстрация к открытому письму филологов.

Даже совершенно не погруженному в тему читателю понятно, что и в школьном образовании тенденции не сильно отличаются от происходящего с вузами в России. Чтобы отвлечь внимание общества от стремительного разрушения отечественного образования, власть предпринимает попытки создать дутый имидж общей благообразности происходящего.

Заметим сразу, что потемкинским деревням в образовании совершенно не удается послужить по назначению. Скорее наоборот, каждая попытка власти продемонстрировать очередной симулякр становится сеансом саморазоблачения. Например, «Сколково» – важнейший репутационный проект для всего президентства Медведева оказался конторой типа «Рогов и копыт», предназначенной для откровенных распилов. Сегодня слово «Сколково» употребляют чаще всего в контексте криминальной хроники.

Другой пример — олимпиада «Юношеская восьмерка». Этот имиджевый проект Дворковича и Медведева позиционировался как редкая возможность для победителей поступить в любой вуз страны. Правда, впоследствии оказалось, что законных методов сдержать это обещание у организаторов нет. Так возникли «фальшивые олимпиадники» – победители «Юношеской восьмерки», которых чиновники министерства образования и науки дописали к спискам победителей всероссийских олимпиад задним числом. Кстати, поискать фальшивых олимпиадников может любой желающий.

В контексте всего медийного позиционирования современного школьного образования министерством особняком стоят гигантские учительские конференции. Обычно их проводят летом в МГУ с участием нескольких сотен учителей, в том числе, известных, представляющих все регионы страны. Предполагается, что каждая такая конференция станет источником множества красивых фотографии и хвалебных статей в СМИ, воспевающих успехи отечественного образования. Прошлым летом проходил съезд учителей-словесников. А в апреле этого года состоялся съезд преподавателей основ православной культуры. Эти два совершенно различных собрания объединил отпечаток скандальности.

О съезде учителей-словесников сегодня предпочитают не вспоминать многие его статусные участники. Прежде всего, министр образования и науки Ливанов. Дело в том, что старательно отобранные для всеобщего «одобрямс» учителя русского языка и литературы банально взбунтовались. Организаторы съезда планировали утвердить на нем список 100 книг, обязательных для чтения (инициатива Путина). Но учителя это делать отказались наотрез. Более того, им удалось принять съездом жесткую резолюцию, осуждающую государственную политику в образовании. В каком-то смысле можно считать совместную статью «Ставка на новое содержание» министра Ливанова с ректором Московской школы управления «Сколково» Волковым в «Ведомостях» в сентябре 2012 года ответом на ту резолюцию. Уже тогда я констатировал, что диалога между министром и профессиональным сообществом не получится.

Совсем иначе прошел съезд преподавателей основ православной культуры. Там не было ни конфликтов, ни даже споров. В зале приемов Храма Христа Спасителя (прославленному заграницей как “The Pussy Riot Church”) собралось более тысячи учителей — женщин бальзаковского возраста, в основном. Они не протестовали ни против государственной политики в образовании в целом, ни против ЕГЭ в частности. Они сидели молча и послушно внимали. Завершилось собрание феерическим выступлением руководителя департамента образования Москвы: «Исаак Калина, молчавший во время всех выступлений, не стерпел: «Коллеги, наша встреча превратилась в партсобрание! Если ваши уроки будут такими же, то ученики с них просто разбегутся или будут сидеть равнодушными. И с православием получится как с некоторыми уроками литературы, которые отбивают охоту к чтению». Но Калина со своим предостережением опоздал — делегаты уже разбежались».

Может показаться, что выводы из этой статьи один печальнее другого. Но это обманчивое впечатление. То, что чиновники от образования в России не обладают достаточной квалификацией, чтобы сделать хоть что-нибудь профессионально, — это уже давно не новость. Поэтому провал идеологического проекта по насаждению пропутинского квазиправославия в школах мало кого удивил. Зато способность учителей русского языка и литературы иметь собственное мнение и отстаивать его (причем успешно) в присутствии господина министра и прочего высокого начальства – новость сколь неожиданная, столь и радостная. Есть еще достойные учителя в российских школах! Главное, чтобы деградировавшее чиновничество периода активного разложения российской государственности перестало мешать работать тем, кто это действительно умеет и хочет делать.