На прошлой неделе Госдума приняла в первом чтении законопроект, радикально упрощающий изъятие земли из собственности жителей. Если сейчас изымать землю можно только ради государственных нужд, то после принятия закона, это можно будет делать и ради постройки коммерческого жилья – застройщикам будет достаточно просто договориться с местной властью.
Никакого громкого обсуждения этого законопроекта не идет, и понять, почему это так, несложно: протесты против программы реновации научили российских властей обращаться с такого рода вопросами как можно тише и аккуратнее. Тем не менее, этот законопроект важен. Формально предполагается, что изымать можно будет только те земли, дома на которых находятся в аварийном состоянии, или те, что попали в адресную муниципальную программу. На практике все, конечно, будет не так – гибкость в обращении с ПЗЗ и лоббистские возможности застройщиков означают, что землю можно будет отобрать у вас просто по щелчку. Это не что иное, как атака на институт частной собственности в России.
Да, в нашей стране он и так всегда находился в шатком состоянии – по-другому в коррумпированном государстве с неразвитой политической культурой и быть не может. Но все-таки, несмотря на мириады частных нарушений, на общем уровне важность частной собственности признавалась. Не стоит думать, что это просто формализм – мол, какая разница, что написано в законе, если повседневная практика полна его нарушениями? Чтобы увидеть порочность такой логики, подумайте о политических убийствах. Все мы понимаем, что в России они есть, и что очень часто к ним имеют отношение люди из руководства России. Мы помним, что случилось с Литвиненко, Политковской, Немцовым. Но представьте, какой была бы ситуация, если бы эти убийства были не тайными операциями, свою причастность к которым власти всячески пытаются скрыть, а вполне законной практикой. Представьте, что существует закон, в котором подробно прописано, как и при каких условиях могут быть устранены противники режима. Согласитесь, это была бы другая страна.
Закон никогда не бывает «просто словами». Это всегда реализация и закрепление определенного положения дел. Государство, в котором частная собственность нарушается, но все же декларируется, и государство, в котором оно даже не признается – это два очень разных государства, и мы, кажется, стремительно движемся из первого во второе.
Нужно понимать, что это движение означает нечто больше, чем локальное изменение правил. Частная собственность – не просто бессмысленная формальность. Согласно большинству конституций современных демократий, это одно из основных прав человека, и сам государственный аппарат во многом существует именно ради его защиты. Принимая законопроект об изъятии земли, депутаты покушаются на то, что составляет основу современного государства.
Постепенное разрушение института частной собственности началось не вчера. Первой ласточкой стало изъятие собственности ради строительства новой инфраструктуры во время олимпиады в Сочи. Потом была «Ночь длинных ковшей» – массовый снос ларьков, владельцам которых мэр Москвы Собянин посоветовал «не прикрываться бумажками». Дальше – громкая история с программой реновации, которую запустили, несмотря на массовые протесты. Кульминацией этого процесса должен стать новый закон – он, скажем так, закрепляет и углубляет «успехи» реновации, избавляясь от всякой ненужной шелухи, вроде квази-демократических процедур и возможности эффективно оспорить дружные решения властей и застройщиков. Если его примут, то частная собственность будет существовать в России только в виде слов в Конституции, но и это, как известно, проблема решаемая.
