Железный занавес, о котором принято говорить, вспоминая Советский Союз, представлял из себя не только колючую проволоку и пограничников с овчарками. Это еще и тонна бумаг, которые выезжающему за границу приходилось получать, обивая пороги различных инстанций. Например, нужна была характеристика из парткома на работе, а для детей -- характеристика из пионерской организации. Активно в решении вопроса -- кому можно, а кому нельзя выезжать -- участвовал КГБ. Любая поездка за пределы СССР была событием, к которому нужно было долго и серьезно готовиться.
На прошлой неделе в информационном пространстве России появилась новость о том, что депутаты приготовили россиянам рождественский подарок: они собираются ввести выездные визы. Новость пришла от коммунистов, которые подобным образом отреагировали на теракт в самолете. Новость продержалась недолго -- уже во второй половине дня ее начали активно опровергать: не только другие депутаты Госдумы, но и представители Совета Федерации и даже Министерства иностранных дел.
Доподлинно неизвестно, является ли этот конкретный эпизод саморекламой депутатов КПРФ, или этот информационный «вброс» был согласован с исполнительной властью, которая на самом деле является единственным политическим субъектом, регулирующим деятельность всех остальных декоративных по своей сути властных ветвей. Однако симптоматично не само заявление депутата-коммуниста Соловьева, а реакция на него общественности. В обществе с нормально функционирующими государственными и гражданскими институтами такая «инициатива» не была бы воспринята всерьез и рассматривалась бы лишь как эпизод в личной истории политика, или в крайнем случае -- партии, которую он представляет. И более того -- как эпизод, который далеко не лучшим образом скажется на репутации этого политика или партии. Так, если Марин Ле Пен выскажет одну из своих маргинальных идей, МИД Франции не ринется ее опровергать… Но вот в России ринулся, т.к. общество, средний класс, бизнес-круги -- не пропустили этот вброс мимо ушей, а начали с весьма серьезным видом обсуждать, к каким политическим, а главное экономическим последствиям может привести такая политика. В социальных сетях и в СМИ появились признаки паники, многие в тот момент согласились, что введение такого закона может стать тем пограничным моментом, который заставит их по-настоящему задуматься об эмиграции.
Почему последовала такая реакция общества? Почему люди в России готовы верить явно бредовым идеям, которые, с одной стороны, очевидным образом противоречат Конституции, а с другой -- вряд ли могут быть реализованы в силу сопровождающих их технических сложностей.
Ответ очевиден: современная политика российского государства привела к готовности людей к тому, что в любой момент депутаты могут принять репрессивный закон -- какие бы статьи Конституции он не нарушал. В России за последние годы приняли такое количество подобных законов, что это уже никого не удивляет: начиная с закона Димы Яковлева и заканчивая законом об ограничении права на вождение машины лицам, которые не выплачивают алименты.
Подобный закон, направленный на изоляцию России от остального мира, вполне укладывается в общую логику развития событий в России, которая ясно просматривается в череде принимаемых законопроектов: закон имени Димы Яковлева, закон об иностранных агентах, контрсанкции, запрет на иностранное имущество и счета для госчиновников и даже муниципальных служащих, запрет на выезд на отдых за границу для многих категорий граждан, закон о нежелательных организациях, запрет на иностранные СМИ, новые положения о государственной тайне, уничтожение иностранной еды и другие. Все это сопровождается усилением наступления на права человека внутри страны. В этом ряду закон о выездных визах не выглядит таким уж диким…
Такие законопроекты или даже просто идеи подобных законопроектов чуть ли не каждую неделю всплывают в информационном пространстве. Чаще всего каналом для них становится такая газета, как «Известия», которая делает рейтинги за счет законотворчества российских депутатов. Впрочем, чаще всего эти абсурдные и даже идиотские законы никуда дальше «Известий» не идут. Все эти немыслимые законы о запрете поступать в ВУЗы нерожавшим девушкам и о других бесконечных запретах: абортов, навигаторов, пьяных велосипедистов, иностранных слов, мультфильма «Ну, погоди», плохих новостей… Но не стоит думать, что все это «творчество» -- исключительно следствие умственных и профессиональных качеств российских депутатов и отсутствия в России настоящих выборов и института репутации. У подобных законопроектов есть совершенно понятная цель в пространстве политического дискурса. Они создают «белый шум» -- помехи в восприятии настоящей информации, отражающей реальное принятие решений в верхах.
Шумовые помехи, которые давно уже введены в теорию коммуникации как один из важнейших элементов акта общения, позволяют добиться того толстовского эффекта с пастушком и волками, который дезориентирует общество, подавляет его волю к сопротивлению и делает весь процесс законодательного регулирования жизни государства немного фейковым, и постмодернистски все ставит под сомнение. Постмодерн закончился в XXI веке вместе с разрушением башен-близнецов, но в России все эти годы его искусственно поддерживают, замешивая разговор о ценностях в шутовской балаган.
Помимо смехотворных законопроектов, в общество время от времени вбрасываются и страшные, пугающие идеи. Они также являются составной частью шума. Но у них немного другая функция. Откровенно репрессивные законодательные предложения призваны напугать общество, заставить его бурно обсуждать инициативы, проявлять активное недовольство и тем самым эмоционально опустошать общество. Под такой «шум» гораздо легче протащить те же по своей сути законопроекты, но в более мягком варианте. Так было и с законодательством об НКО, и с законодательством о собраниях -- когда первоначальные варианты были еще жестче принятых, но и конечные версии оказывались в итоге вполне репрессивными, хотя и воспринимались обществом чуть мягче.
Иногда в качестве прикрытия для отвлечения внимания выбираются скандальные законы, вызывающие бурную реакцию общества. Так, одновременно с законом Димы Яковлева был принят целый ряд законопроектов, в частности законы о тарифах или о резиновых квартирах.
Впрочем, и сами репрессивные законы их авторы пытаются выставить не в их прямой функции, а найти для них благовидный антураж. Так, запрет проката независимого кино проходил под завесой борьбы с матом, а борьба с ЛГБТ-сообществом под предлогом недопущения пропаганды гомосексуализма среди детей.
Нынешний режим до сих пор пытается внедрять авторитарные практики с хорошим лицом. Несмотря на все резкие телодвижения последних лет, Путин не хочет окончательно сбрасывать маски. Когда он сбрасывает одну, то под ней тут же возникает другая маска -- совсем как в знаменитой страшной сцене в сериале «Игра престолов». Для точечных репрессий и ограничений прав необязательно менять Конституцию или принимать откровенно репрессивные законы. Можно не просто запретить все НКО, а только сделать невозможным существование неугодных. Можно не отменить местное самоуправление, а «несколько» ограничить его права. Можно не отменить многопартийность, а сделать все партии ручными, а неручные никуда не пускать под совершенно невинными, техническими предлогами.
Этими же методами прощупывается та граница допустимого, за которую можно заходить с россиянами. Ведь это, конечно, иллюзия, что с российским обществом можно делать, что угодно, и оно все стерпит. Конечно, не все. Вспомним, к примеру, протесты против монетизации льгот или против запрета праворульных автомобилей. Или совсем свежая история, когда введение новых сборов с дальнобойщиков обернулось их забастовкой. Власти довольно быстро пошли на уступки, стоило водителям большегрузов высказать свое реальное недовольство… Все опросы, показывающие безусловную поддержку решений партии и правительства подавляющим большинством -- не более, чем некачественная работа социологов. Нет особого смысла спрашивать людей об абстрактных вещах в политике, в которой они ровным счетом ничего не понимают. Нет даже смысла спрашивать, готовы ли они, что бюджет уйдет на Крым или на войну в Сирии, т.к. «бюджет» и свою собственную жизнь они мало связывают. Нужно учитывать, что налоги в России самостоятельно платит только незначительный процент населения, а за остальных это делает работодатель. То есть живых денег человек в руках не держит и самостоятельно в налоговую не относит. Пенсия представляется вовсе не процентом с заработанных за жизнь денег, а чем-то вроде благотворительной акции со стороны государства, а вернее -- персонально его руководителя. Но когда речь идет о чем-то более знакомом и понятном, то обнаруживается, что люди совершенно не готовы соглашаться с любым урезающим их права и возможности предложением.
Впрочем, каждый такой накат «законодательного ужаса» приводит к расширению тех самых границ допустимого. «Ужас-ужас», принятый вместо обещанного «ужас-ужас-ужаса», кажется уже не таким устрашающим. Так что границы не только прощупываются, но и потихоньку расширяются.
Понятно, что такая вот неприятная дискурсивная игра возможна только в обществе, где нет нормальных институтов общественной коммуникации, где голос разума должен с трудом прорываться сквозь искусственно создаваемый шум, который заполонил основные коммуникативные каналы. И такая ситуация в краткосрочной перспективе, конечно, выгодна властям. Но в долгосрочной -- еще больше подрывает веру общества в демократическое регулирование его жизни с помощью законов и в возможность правопорядка, который, по сути, является основной любого демократического, свободного, открытого общества.
